Программа «Кумиры». Эдита Пьеха.

эфир 17.12.2006
Архив, стенограмма.

Стоило этой артистке впервые выйти на эстраду, о ней сразу же заговорили: «Ах, какая девушка! Ни на кого не похожа!». Ее и сегодня можно безошибочно узнать, увидев лишь край платья или безупречную осанку. А, услышав этот насыщенный голос с легким акцентом, представитель даже совсем молодого поколения, с завязанными глазами скажет: «Поет Эдита Пьеха». И сейчас уже немногие знают, что именно Эдита Станиславовна одна из первых в Советском Союзе начала исполнять такие модные, в свое время, твисты и шейки. А легендарный ансамбль «Дружба», в котором Пьеха солировала более 20 лет, еще в советской прессе называли первым в стране молодежным «театром песни», каждое выступление которого было похоже на настоящий эстрадный спектакль.
Пьеха: Как артистке, конечно, мне повезло. И парижская «Олимпия», и Канны, где мы с Муслимом вместе представляли советскую фирму «Мелодия», и Карнеги-холл, и много-много стран, где я была первой, пионером. Гондурас – там нога советского человека не ступала, а я там оказалась, это было давно. В группе делегации и по линии ЦК комсомола, меня туда взяли петь. Потом в Боливии – первая советская артистка. Так что пионерила я много. Первая сняла микрофон со стойки. Скучно было стоять на сцене, хотелось вырваться туда, в зал, куда-то немножко. Танцевать я никогда не умела, но ходила я красиво, потому что Нелли Кургаткина научила. Я носила себя, я выносила себя. Вы знаете, как рояль выносят, так и я говорила себе: «Ходи красиво, вот давай, чтобы публика смотрела на тебя».
Я хорошо запомнила, как в одном из интервью Эдита Станиславовна призналась, что обижается, когда ее называют певицей. Конечно, Пьеха – актриса, и любое ее появление перед публикой – это уже самое настоящее представление со своим уникальным стилем. Ее часто спрашивали, не было ли у нее желания уехать из России и прославиться, например, во Франции. На что Эдита Станиславовна отвечала: «Все уезжают, а я приехала. И не жалею, потому что моя жизнь во Франции и в Польше не была устлана розами». Что уж говорить, сегодня в нашей студии гостья необычная. А необычность ее, прежде всего в том, что на протяжении многих лет ее творчества она сохраняла свою неповторимую индивидуальность, в которой всегда прочитывались черты европейской культуры, что не могло не привлекать зрителей. И, вместе с тем, Пьеха стала по-настоящему народной артисткой нашей страны. И даже ее неискоренимый акцент казался не иностранным, а просто ее, Пьехи, манерой говорить и петь, потому что она была и есть одна такая на нашей эстраде.
Пьеха: Мне было два года, когда началась война, когда фашисты оккупировали Францию, куда моих родителей забросила судьба в поисках работы. Они там поженились в двадцать шестом году, в двадцать седьмом родился мой братишка Павел, который, к сожалению, повторил судьбу моего папы, потому что папа, двадцать лет отработав на шахте (в шестнадцать лет спустился, в тридцать семь его не стало). А мне было четыре года. Фашисты бомбили, папа умирал, мы его хоронили. Через три года не стало брата, потому что он в четырнадцать лет спустился в шахту, а в семнадцать мы его уже хоронили. Мама моя была вечная труженица и в войну стирала бельё для фашистов, когда нечего было кушать, она предлагала выстирать офицерам рубашки, стирала и получала за это маленькую кастрюлечку супа и больше ничего.
Кстати, Эдита Станиславовна как-то призналась, что после папиной смерти, четырехлетней девочкой решила, что когда-нибудь купит себе ребеночка – мальчика, и назовет его как папу – Станислав Пьеха. Когда вышла замуж – ждала сына, но родилась дочь Илона. Так что свою детскую мечту Эдита Станиславовна смогла осуществить только с появлением на свет внука – Стаса Пьехи, который, кстати, однажды был участником музыкального приложения к нашей программе. И, не скрою, удивил всех нас своим хорошим воспитанием, к которому, как известно, приложила свою звездную руку его бабушка.
Пьеха: Я немножко была забитым ребёнком. То, что мама плакала, это мне передалось, я была плаксой, и плакала я где-то вплоть до восьмого-девятого класса по малейшему поводу… Малейшая обида вызывала во мне не то, что истерику, но желание поплакаться, потому что никогда никто меня не жалел. Папа умер, мне было четыре годика, отчим меня не любил, он боготворил своего сына, и мне хотелось себя жалеть вот этими слезами.
Эдита Пьеха родилась на севере Франции в шахтерском поселке Нуаэль-су-Ланс. Там же в годы Второй Мировой войны маленькая Эдита поступила во французскую школу. Методы воспитания в этом учебном заведении были довольно жестокими – детей, не сумевших правильно ответить на вопрос учительницы, больно шлепали линейкой. Или сажали за рассеянность на ослиную парту, которая стояла на возвышении в конце класса. Над этим позорным сооружением красовалась надпись: «Я осел». Как-то Пьеха призналась, что именно боязнь быть униженной, вынесенная из французской школы, научила ее быть внимательной ко всему.           
Пьеха: Первый раз я запела в 46-м году на улицах Нуайе Соланс, когда объявили об окончании войны, и учительница сказала: «Вы можете теперь во все силы, во всю мощь ваших детских голосочков петь песню, которую я вас учила». А это была вы знаете какая песня? Это была «Allons enfants de la Patrie, le jour de gloire est arrive», это была Марсельеза. И мы орали, кричали, радовались, потому что это было что-то такое…
И с тех самых пор Эдита уже не обходилась без песни. Когда девочке исполнилось 9 лет, новый муж мамы решил перевести семью в Польшу. Там семиклассница поступила в школьный хор. Но в семье, испытывающей постоянные материальные трудности, о карьере артистки нельзя было и мечтать. Даже решение Эдиты Станиславовны стать учительницей отчим встретил заявлением: «Я тебя кормить отказываюсь». Он хотел, чтобы девушка, как и ее мама, работала портнихой. Но Пьеха поступила в педагогический лицей, училась на «отлично», приносила в дом стипендию и теперь уже сама отказывалась от опеки маминого мужа.
Тогда попасть на учебу в Советский Союз было не так-то просто. Пьехе за отличную учебу в педагогическом лицее предложили участвовать в отборочных турах. Она победила во всех трех. Но оставалось одно, очень серьезное, препятствие – девушка совсем не знала русского языка. Все решил голос – Эдиту Станиславовну отправили в Советский Союз, потому что она была солисткой в хоре и прекрасно пела. Отборочная комиссия не сомневалась, что такая девушка не опозорит Польшу. Так Эдита Пьеха в 55 году стала студенткой отделения психологии философского факультета Ленинградского университета. Для семнадцатилетней девушки началась новая жизнь в восьмиместной комнате студенческого общежития.
Пьеха: Когда я уже приехала в Советский Союз (забегая вперёд), я стала получать двойную Сталинскую стипендию. Не только я, все иностранцы: 500 рублей (это 55-й год) и 400 рублей – от польского землячества. Я всё проедала. Две банки сгущёнки, шоколад – это была моя настольная еда. Булочки, сайки-шмайки, ой, что я только вытворяла с собой! Так хотелось есть, отомстить за своё недоеденное, недоигранное детство. Я плакала всё время. Плакала, купила себе картину. Что вы думаете, какую? «Алёнушку». Ну, к одиночеству мне было не привыкать, но незнание языка, конечно, подкосило здорово. Но я потом как-то сидела как глухонемая на лекциях. Представляете, преподавали нам историю КПСС, истмат, диамат, историю философии, а я всё сидела… А, ещё самое страшное – была политэкономика капитализма на первом курсе, и я сидела как глухонемая, я ничего не понимала весь первый семестр. И только где-то к концу первого семестра как будто вынули из ушей пробки, я стала понимать.
Но, надо сказать, одиночество и тоска охватили Пьеху после приезда в Советский Союз ненадолго. Уже вначале семестра она записалась в хор польского землячества, которым руководил Александр Броневицкий. В составе этого коллектива в новогоднюю ночь с 55 на 56 год Пьеха вышла на сцену зала консерватории. Она пела на польском языке песню «Червонный автобус». Публика была в восторге и артисты выходили на вис 4 раза. На следующий день о талантливой незнакомке заговорил весь артистический Ленинград.
Пьеха: Вот Сан Саныч, ему было бы 75 лет в этом году, он подарил меня этой стране, и я ему обязана, что я здесь осталась, что я здесь обрела родину, дом, семью, внуков, потому что не было бы его, не получилось бы всего этого. Я бы уехала в Польшу, была бы несомненно неплохой учительницей, а может даже и больше, чем учительницей, потому что моя натура требовала выживаться, мне надо было жить, а не просто существовать на этой земле. И профессия артистки позволила мне многое, конечно, сделать.
Вскоре после первого успеха Броневицкий сделал Эдиту Станиславовну солисткой вокально-инструментального ансамбля, который сначала назывался «Липка», а потом, не без участия Пьехи, был переименован в «Дружбу». После первых успехов молодой исполнительницей Эдитой Пьехой не только восхищались. Вдруг начали появляться заметки, что на сцене появилась джазовая, даже кабацкая певичка, порождение империализма. Но усилия злопыхателей не мешали разрастаться славе ансамбля «Дружба» и его солистки. А в 57 году на всемирном фестивале молодежи и студентов в Москве ансамбль завоевал золотую медаль.
Броневицкий был на шесть лет старше Эдиты Станиславовны. И немного ниже ростом. Говорят, предложение руки и сердца он делал Пьехе с небольшим условием, что она никогда не будет носить каблуки. В декабре 56 года они поженились. В день свадьбы на невесте было единственное выходное платье черного цвета. Обошлись без празднования. А после свадьбы в жизни почти ничего не изменилось – он продолжал жить в коммуналке со своими родителями, а она - в общежитии.
Пьеха: Мама моя очень переживала, что я вышла замуж за русского. Она мне на год объявила бойкот, не написала ни одного письма. Она сказала: «Ты выходишь замуж за кацапа». И я помню, мама увидела его, она говорит: «Это русский? А почему он не в шинели, не в сапогах?» Такое было представление о русских, о завоевателях. Я говорю: «Мама, он же музыкант, он композитор». «А он что, и играть умеет?» А у нас там стояло какое-то разбитое пианино, осталось в квартире как трофей после немцев. Он когда начал играть, она: «Так он же музыкант! Я ему подыграю на мандолине». В общем, тут началась любовь, она начала с него пылинки сдувать, так ей он нравился.
Пьеха: С Илоночкой я… Во-первых, я ухитрилась её родить в шесть с половиной месяцев, я очень торопилась. Не то, что жить, но не знаю, так получилось, я очень нервничала, Сан Саныч на гастролях, как он там, я тут с пузом, одна. Мы ещё тогда жили в коммуналке на пятом этаже без лифта. И вот в один вечер он мне не позвонил, и я тут же подумала: «Он не позвонил, потому что у него, наверное, другая женщина». Всю ночь проплакала, на утро поехала на трамвае в роддом и родила Илонку. Это было 17 февраля, на два с половиной месяца раньше, она должна была родиться в апреле. Ну, вот, и что было с ней делать? Туда, на Ленина приехала. Конечно, плохо там на пятом этаже, я ходила с ней в поликлинику, на уколы как дистрофик (два четыреста). Носила её. И тут, конечно, свёкор, Александр Семёныч Броневицкий и Эрика Карловна говорит: «Надо нам уехать в Латвию, у нас там хутор». Мы туда поехали с Илонкой, и там на коровьем молоке её выходили, она расцвела . А в восемь месяцев я вымолила разрешение поехать на гастроли, и воспитанием моей дочки занялась Эрика Карловна, которая стала для неё, конечно, мамой
В 61 году руководитель парижского театра–варьете «Олимпия» Бруно Кокотрикс услышал выступление Эдиты Пьехи в Московском театре эстрады. Предложение выйти на одну из престижнейших мировых сцен - в «Олимпии», последовало незамедлительно.
Пьеха: Короче, меня не выпустили, то есть ему отказали. Второй раз, в 62-м – отказали, в 63-м – отказали, в 64-м – отказали. И, наконец, он меня спрашивает: «Почему? Вы что, не хотите ехать в парижскую «Олимпию»?» Я ему показываю польский паспорт и говорю: «Я гражданка Польской Народной Республики и не имею право по советским законам представлять советское искусство за рубежом». А он выругался самым страшным французским матом и сказал: «Это недопустимо, этого не может быть, я добьюсь, я сделаю всё, я госпоже Фурцевой объясню, что это устарелый метод, так нельзя». В общем, он ей сказал, что он на всю Европу растрезвонит о том, какие порядки царят в нашей стране. И она меня вызвала: «Зачем Вы показали свой паспорт?» Я говорю: «А мне ничего другого уже не оставалось, Вы же говорили, что я больна, что я не хочу, что я не могу. Он уже заставил меня». Потом уже позже мама мне написала письмо: «Зачем тебе эти перипетии, зачем тебе эти трудности? Не важно, какого цвета у тебя паспорт, важно, что у тебя в жилах течёт польская кровь, её не меняют, она с тобой будет с рождения до смерти. Паспорт – я тебя благословляю, принимай советское гражданство».
В 65 году парижская «Олимпия» аплодировала таланту молодой исполнительницы из Советского Союза. А уже через 4 года Пьеха вновь вышла на эту сцену. Французские журналисты, любившие покритиковать наших артистов, о Пьехе написали: «Это необычайно своеобразная женщина, прекрасно владеющая собой, микрофоном и безукоризненно знающая французский язык». Кстати, вскоре это самое своеобразие и умение держаться с неповторимым достоинством решили использовать наши кинорежиссеры. Эдита Станиславовна начала получать приглашения в кино на роли роковых женщин.
Пьеха: Я хотела больше всех нравиться Сан Санычу, а он мне говорил: «Я тебя люблю, но другие женщины мне тоже нравятся». Это меня очень убивало, и я всё время думала, что, значит, он меня не любит. И я влюбилась в другого мужчину, он сам его к нам привёл в дом, это был его знакомый, приятель. И я в один прекрасный день ему сказала, что «я люблю Геннадия, я ухожу от тебя». Он этого не мог понять и не поверил в это. Я сказала: «Это твёрдо. Ты же не любишь меня». «Я тебя люблю!» Я говорю: «Но я этого не чувствую, тебе же без конца нравятся другие женщины». «Но я имею право увлекаться другими женщинами, я же мужчина». Ну, и всё. Я сейчас, конечно, оглядываясь назад, думаю: зачем я это сделала? Надо было стерпеть, а потом уже всё встало бы на свои места. И, может быть, я уберегла бы его, может быть, он бы не умер в 57-м году с телефонной трубкой в обнимку в гостинице в городе Нальчике, а его вторая жена ушла просто гулять, а его закрыла на ключ. Очень грустно он умер. Я виновата.
Я никогда не берусь судить о личной жизни наших героев. Но, в данном случае, просто как женщина не могу не сказать в ответ на откровения Эдиты Станиславовны: женское сердце обмануть нельзя, и нет большей боли, чем ощущения, что тебя предают, пусть даже и не со злым умыслом. Мужчины, как известно, не дают себе труда задумываться над подобными поступками. А вот женщины не просто страдают, но потом еще и винят себя во всех смертных грехах. Хотя подобные мысли Эдиты Станиславовны какие-то уж больно русские. Но как бы то ни было, после разрыва с Броневицким Эдита Станиславовна вышла замуж за полковника КГБ Геннадия Шестакова. Но не смогла терпеть его пристрастия к алкоголю. Потом у нее был по-настоящему красивый роман с сотрудником администрации Президента Ельцина Владимиром Поляковым, ее давним поклонником. Но даже после официальной регистрации брака они продолжали жить в разных городах – она в Питере, он – в Москве. Постепенно и эти чувства сошли на нет.
Пьеха: Я не влюбчива. Мне может что-то нравиться, но… Знаете, от того, что я не изведала любви, меня не любили, может быть, поэтому я не научилась влюбляться, быть ветреной, влюбляться так. Увлекаться – да, что-то нравилось, да, этот мужчина, предположим, мне нравился. Но я потом себе объясняла… У меня же была коронная песня: «Если я тебя придумала»… Но никто не становился таким, как я хотела. Я очень сильная, я лев, и, может, поэтому большая требовательность к тем, кто мне нравился, как-то разводила меня с этими людьми.
В 76 году после разрыва с Александром Броневицким у обоих остро встал вопрос о дальнейшей творческой деятельности. Пьеха хотела стать женой другого мужчины, но при этом остаться солисткой «Дружбы». Оскорбленный Броневицкий же был непреклонен: «Я тебя нашел, как артистку, я же тебя и уничтожу. И уж точно ничем не буду помогать». Она тогда ответила ему, что выживет, потому что готова к любой работе, например, петь в кинотеатрах перед сеансами.
Пьеха: В этот момент Ира Понаровская, Ирина Понаровская ушла от своего мужа Григория Клейнца. Она влюбилась в другого мужчину, кинорежиссёра, по-моему . И он пришёл ко мне, буквально два дня прошло, по-моему, или там сколько-то дней после того, как мы расстались с Сан Санычем Броневицким. Пришёл с букетом роз и говорит: «Я музыкант, я учился вместе с Шурой в консерватории, но я безработный, меня бросила Ира Понаровская. Нужен ли я Вам как музыкант?» Я говорю: «Очень нужны». И мы стали быстро собирать ансамбль. Гриша Клейнц сумел… Ну, не то, что повторить (он был очень талантливый музыкант, причём он тоже умер рано, царствие ему небесное), он сумел собрать хорошую команду вокруг меня, хороших музыкантов, хороших певцов. И я ни один день не была безработной, я продолжила себя, уже поскольку у меня уже было имя, и мне это помогло.
После того, как Эдита Станиславовна начала выступать с сольными программами популярность ее никак не пострадала. Без нее по-прежнему не обходился ни один Новогодний огонек и праздничный концерт, ее приглашали в жюри самых престижных конкурсов. В 88 году Эдита Станиславовна стала Народной артисткой Советского Союза. Теперь в выступлениях Пьехи появился новый, но столь же неповторимый стиль. Она свободно общалась с публикой со сцены, что поначалу многих даже шокировало, на протяжении концерта часто меняла свои элегантные наряды, подбирая их под каждую конкретную песню. Она стала одной из немногих, кого хотелось не просто слушать. Мужчины с восторгом любовались ею из зрительного зала, а для женщин концерты Пьехи были еще и сродни показу мод.
Пьеха: Много было раньше, я пела по три сольных концерта в день. Но это была борьба за выживание, ставка концертная была такая мизерная. Платье у Зайцева стоило тысячу рублей, а я за один сольный концерт получала сорок восемь. Представляете, сколько мне надо было дать концертов, чтобы заказать себе недорогое платье у Зайцева? Так что тогда была борьба за выживание, надо было работать много, а спрос был большой, артистов было значительно меньше, чем сейчас, и, естественно, гонорары были, ставки государственные, установленные Министерством культуры СССР.
О том, чем сейчас живет народная артистка Советского Союза и просто женщина Эдита Пьеха, известно достаточно много. Ее дочь Илона часто появляется на ТВ-экране и светских мероприятиях. Она не только певица, но и замечательный конферансье. Внук Стас оказался одним из самых заметных выпускников «Фабрики звезд». А вот внучка Эрика сцене предпочла занятия архитектурой. Сама же Эдита Станиславовна, слава Богу, полна энергии. Не отказывается от выступлений, и, конечно же, по-прежнему является эталоном женского обаяния.
Пьеха: Вы знаете, как артистка я была больше счастлива, больше было мгновений счастья, чем как женщина. Женщина всегда стояла сзади, на обочине, вон там. Ещё успеется. А вот артистка всегда впереди, вот эта женщина работала на артистку Эдиту Пьеху. Эта женщина, которая носит такую же фамилию, но её никто… Она должна была работать на неё, иначе бы этой артистки не было.